Второе кольцо силы
Все, что им осталось сделать, это подождать Жозефину, чтобы прикончить меня.
— Сестрички не знали, что когда ты исцелил Розу с Соледад, ты также наполнился, — сказала ла Горда и засмеялась, словно это была шутка. — именно поэтому ты имел достаточно энергии, чтобы извлечь свой дубль в третий раз, когда сестрички пытались взять твою светимость.
Я рассказал ей о видении доньи Соледад, съежившейся у стенки своей комнаты, и как это видение сочеталось с моими осязательными ощущениями и завершилось ощущениями вязкой субстанции на ее лбу.
— Это было настоящее видение, — сказала ла Горда. — ты видел Соледад в ее комнате, хотя она была со мной недалеко от дома Хенаро, а затем ты видел свой Нагваль на ее лбу.
Здесь я ощутил необходимость перечислить ей детали всего моего опыта, особенно возникшее у меня осознание, что я действительно исцелил донью Соледад и Розу прикосновением вязкой субстанции, которую я ощущал как часть самого себя.
Видеть эту вещь на руке Розы — было также истинным видением, — сказала она. — и ты абсолютно прав, что эта субстанция твоя. Она вышла из твоего тела и это был твой Нагваль. Прикоснувшись к ней, ты втянул его обратно.
Затем ла Горда сказала мне, как будто разоблачая тайну, что Нагваль приказал ей не раскрывать того факта, что поскольку все мы имеем одну и ту же светимость, то если мой Нагваль коснется одного из них, я не стану слабее, как было бы обычно в случае, если бы мой Нагваль коснулся рядового человека.
— Если твой Нагваль касается нас, — сказала она, давая мне легкий шлепок по голове, — твоя светимость остается на поверхности. Ты можешь забрать ее снова и ничего не будет потеряно.
Я сказал ей, что мне представляется невозможным поверить в суть ее объяснения. Она пожала плечами, словно хотела этим сказать, что это ее не касается. Я спросил ее тогда об ее употреблении слова"Нагваль». Я сказал, что дон Хуан объяснил мне Нагваль, как неописуемый принцип, источник всего.
— Разумеется, — сказала она. — я знаю, что он имел в виду. Нагваль находится во всем.
Я указал ей с некоторой иронией на то, что можно так же сказать противоположное — что тональ находится во всем. Она тщательно объяснила, что здесь нет противоположения, что мое утверждение правильно — тональ тоже находится во всем. Она сказала, что тональ, находящийся во всем, обнаруживается легко нашими чувствами, в то время, как Нагваль, находящийся во всем виден только глазу мага. Она добавила, что мы можем натолкнуться на самые диковинные виды тоналя и быть напуганными ими, или потрясенными ими, или быть безразличными к ним, потому что все мы можем обозревать эти виды. Вид Нагваля, с другой стороны, требует специализированных чувств мага, чтобы быть видимым вообще.
И тем не менее, как тональ, так и Нагваль присутствуют всегда во всем. Поэтому магу свойственно говорить, что «смотрение» состоит в обозрении тоналя, находящегося во всем, а «видение» с другой стороны в обозрении Нагваля, также находящегося во всем. Соответственно этому, если воин наблюдает мир, как человеческое существо, то он смотрит, а если он наблюдает его как миг, то он «видит», и то, что он «видит», и следует, собственно говоря, называть Нагвалем.
Затем она повторила мне причину, которую уже сообщил мне раньше Нестор, почему дона Хуана назвали Нагвалем, и подтвердила, что я также являюсь Нагвалем ввиду фигуры, которая выходит из моей головы.
Я захотел узнать, почему они называют фигуру, выходящую из моей головы, дублем. Она сказала, что они думали, что разыгрывали тайную шутку со мной. Они всегда называли эту фигуру дублем, потому что она была по величине вдвое больше того человека, который имел ее.
Нестор сказал мне, что эта фигура не настолько хорошая вещь, чтобы иметь ее, — сказал я.
— Она ни хорошая, ни плохая, — сказала она. — ты имеешь ее, и это делает тебя Нагвалем. Вот и все. Один из нас восьми должен быть Нагвалем, и им являешься ты. Им мог бы быть Паблито или я или кто-нибудь другой.
— Расскажи мне теперь, что такое искусство выслеживания? — попросил я.
— Нагваль был выслеживателем, — сказала она и уставилась на меня.
