Второе кольцо силы
Конечно, делая это, она повреждает тело и может даже сделать его мертвым, но безупречный воин всегда выживает.
Внезапный стук в переднюю дверь прервал ее. Ла Горда встала и вышла, чтобы отпереть дверь. Это была Лидия. Она очень формально приветствовала меня и попросила ла Горду пойти с ней. Они вместе ушли.
Я был рад остаться один. Несколько часов я работал над своими заметками. На открытой обеденной площадке было прохладно и вполне достаточно света.
Ла Горда вернулась около полудня. Она спросила меня, хочу ли я есть. Я не был голоден, но она настояла, чтобы я поел. Она сказала, что контакты с олли были очень изнурительными и что она чувствует себя очень слабой.
После еды я сел вместе с ла Гордой и собрался было расспросить ее о «сновидениях», как вдруг передняя дверь с шумом открылась и вошел Паблито. Он часто и тяжело дышал. Очевидно, он бежал и, по-видимому, находился в состоянии большого возбуждения. Он минуту стоял у двери, переводя дыхание. Он мало изменился. Он выглядел немного старше и грузнее, или, может быть, только более мускулистым. Однако он все еще оставался очень худощавым и жилистым. Цвет его лица был бледным, словно он долго не был на солнце. Коричневый цвет его глаз контрастировал с едва заметными признаками утомления на лице.
Я помнил очаровательную улыбку Паблито; когда он стоял там, глядя на меня, его улыбка была такой же чарующей, как всегда. Он подбежал туда, где я сидел, и на минуту схватил меня за руки, не говоря ни слова. Я встал. Тогда он слегка встряхнул меня и обнял. Я тоже был очень счастлив видеть его. Я подпрыгивал с детской радостью. Я не знал, что сказать ему. Наконец, он нарушил молчание.
— Маэстро, — сказал он ласково, слегка наклоняя свою голову, как бы в знак преклонения передо мной. Титул «маэстро» — учитель — захватил меня врасплох. Я обернулся вокруг, словно высматривая кого-то еще, кто находился прямо позади меня. Я умышленно утрировал свои движения, чтобы дать ему понять, что я в недоумении. Он улыбался, и единственное, что пришло мне в голову, это спросить у него, как он узнал, что я здесь.
Он сказал, что Нестор и Бениньо были принуждены вернуться ввиду очень необычного предчувствия, которое заставило их бежать день и ночь без передышки. Нестор пошел в их собственный дом выяснить, нет ли там чего-нибудь такого, что объяснило бы ощущение, которое двигало ими. Бениньо пошел в городок к Соледад, а он сам пришел к дому девушек.
— Ты попал в десятку, Паблито, — сказала ла Горда и засмеялась.
Паблито не ответил. Он свирепо посмотрел на нее.
— Я готов дать голову на отсечение, что ты намереваешься вывести меня из себя, — сказал он очень гневно.
— Не борись со мной, Паблито, — спокойно сказала ла Горда.
Паблито повернулся ко мне и извинился, а затем добавил очень громким голосом, словно хотел, чтобы кто-то еще в доме услышал его, что он принес с собой свой собственный стул, чтобы сидеть на нем, и что он может ставить его, где ему заблагорассудится.
— Здесь вокруг нет никого, кроме нас, — мягко сказала ла Горда и фыркнула от смеха.
— Я в любом случае внесу свой стул, — сказал Паблито. — ты ничего не имеешь против, маэстро?
Я взглянул на ла Горду. Она дала мне едва заметный утвердительный знак кончиком своей ноги.
— Вноси его. Вноси все, что хочешь, — сказал я.
Паблито вышел из дома.
— Они такие все, — сказала ла Горда, — все трое.
Спустя минуту Паблито вернулся, неся на плечах необычный на вид стул. Форма стула совпадала с очертаниями его спины, так что когда он нес его на спине в перевернутом положении, он был похож на рюкзак.
— Можно мне поставить его? — спросил он меня.
— Конечно, — ответил я, отодвигая скамейку, чтобы освободить место.
— Он засмеялся с деланной непринужденностью.
— Разве ты не Нагваль? — спросил он меня, а затем взглянул на ла Горду и добавил: «или ты должен ожидать распоряжений?»
— Я Нагваль, — сказал я шутливо, чтобы ублажить его.
Я чувствовал, что он ищет повод для ссоры с ла Гордой; она, должно быть, тоже почувствовала это, потому что извинилась и вышла в заднюю часть дома.
