Второе кольцо силы
Я немедленно интерпретировал его как сигнал опасности. Они задумали что-то недоброе. Лидия заметила мое внезапное недоверие, которое, должно быть, было написано у меня на лице. Она отреагировала серией утверждений об их желании помогать мне. Я, фактически, не имел основания сомневаться в их искренности. Если бы они хотели причинить мне вред, они могли бы сделать это тогда, когда я спал. Они говорили так убедительно, что я ощутил себя мелочным. Я решил распределить подарки, которые я привез для них. Я сказал им, что в пакетах находятся кое-какие безделушки и что они могут выбирать то, что им понравится. Лидия сказала, что они предпочли бы, чтобы я сам вручил подарки. Очень любезным тоном она добавила, что они были бы благодарны, если бы я также вылечил Соледад.
— Что по-твоему я должен сделать, чтобы вылечить ее? — спросил я ее после долгого молчания.
— Использовать свой дубль, — сказала она сухим тоном.
Я тщательно объяснил, что донья Соледад едва предательски не убила меня, и что я остался в живых благодаря чему-то во мне, что не было ни моим умением, ни моим знанием. Что касается меня, то неуловимое что-то, что кажется, нанесло ей удар, было реальным, но недостижимым. Короче говоря, я мог помочь донье Соледад не больше, чем сходить на луну.
Они слушали меня внимательно, оставаясь неподвижными, но возбужденными.
— Где донья Соледад сейчас? — спросил я Лидию.
— Она вместе с ла Гордой, — сказала она унылым тоном. — ла Горда забрала ее и пытается вылечить ее, но мы не знаем, где они на самом деле.
— А где Жозефина?
— Она пошла искать свидетеля. Он единственный, кто может вылечить Соледад. Роза считает, что ты знаешь больше, чем свидетель, но т.к. ты рассердился на Соледад, ты желаешь ее смерти. Мы не виним тебя.
Я заверил их, что я не рассержен на нее, уж во всяком случае я не желаю ее смерти.
— Тогда вылечи ее, — сказала Роза сердитым пронзительным голосом. — свидетель сказал нам, что ты всегда знаешь, что делать, а свидетель не может ошибаться.
— А кто такой, черт побери, свидетель?
— Нестор — свидетель, — сказала Лидия, как будто она была вынуждена произнести его имя. — ты знаешь это. Ты должен знать. Я вспомнил, что во время нашей последней встречи дон Хенаро называл Нестора свидетелем. Я подумал тогда, что это прозвище было шуткой или уловкой, которую Хенаро использовал, что ослабить охватившее всех напряжение и боль тех последних совместных минут.
— Это была не шутка, — сказала Лидия твердым тоном. — Хенаро и Нагваль вели свидетеля по иному пути. Они брали его с собой всюду, куда они ходили. Я имею в виду — всюду! И свидетель был свидетелем всего, что надо было засвидетельствовать.
Очевидно, между нами было ужасное отсутствие взаимопонимания. Я понял, что я был практически чужим для них. Дон Хуан держал меня вдали от всех, включая Паблито и Нестора. Кроме случайных «здравствуйте» и «до свидания», которыми мы обменивались на протяжении лет, мы никогда по-настоящему не разговаривали. Я знал их всех, главным образом, по описаниям, которые дон Хуан давал мне. Хотя я однажды встретил Жозефину, я не помнил, как она выглядела, и все, что я видел у ла Горды, это ее гигантский зад. Я сказал им, что я даже не знал, вплоть до сегодняшнего дня, что они четверо были ученицами дона Хуана и что Бениньо тоже был членом группы.
Они обменялись друг с другом смущенными взглядами. Роза открыла рот, собираясь что-то сказать, но Лидия дала ей команду ногами. Я полагал, что после длинного и откровенного объяснения они больше не будут тайком сообщаться друг с другом. Мои нервы были так взвинчены, что их скрытые движения ног привели меня в ярость. Я заорал на них во всю мочь и грохнул по столу правой рукой. Роза встала с невероятной скоростью, и, по-видимому, в ответ на ее внезапное движение мое тело само по себе, без участия разума, отступило назад, как раз вовремя, чтобы избежать на несколько дюймов удара массивной палкой или каким-то тяжелым предметом, который Роза держала в своей левой руке. Он упал на стол с оглушительным шумом.
