Отдельная реальность
— Это не трудно, это глупо, — сказал дон Хуан. — спроси Валенсио, танцора, нравится ли ему танцевать. Ему не нравится. Он привык к этому, и все. Я много лет видел, как он танцует, и каждый раз я видел одни и те же плохо выполняемые движения. Он не гордится своим искусством за исключением тех случаев, когда он говорит о нем. Он не любит его, поэтому год за годом он повторяет одни и те же движения. То, что было плохого в его танцах в самом начале, стало фиксированным. Он не может больше видеть этого.
— Его научили так танцевать, — сказал Элихио. — я тоже был танцором в городе Торим. Я знаю, что танцевать надо так, как тебя учат.
— Во всяком случае Валенсио — это не лучший танцор, — сказал Эскуере. — есть и другие. Как насчет Сакатеки?
— Сакатека — человек знания. Он не относится к тому же классу, что и вы, ребята, — сказал дон Хуан резко. — он танцует, потому что такова склонность его натуры. Все, что я хотел сказать, так это то, что вы, которые не являетесь танцорами, не наслаждаетесь танцем. Может быть, если танец хорошо выполнен, то некоторые из вас получат удовольствие. Однако мало кто из вас настолько знает танец. Поэтому вам остается весьма иллюзорная крошка радости. Вот почему, друзья, все вы пьяницы. Взгляните сюда на моего внука.
— Брось это, дед, — запротестовал Люсио.
— Он не ленив и не глуп, — продолжал дон Хуан, — но что еще он делает, кроме как пьет?
— Он покупает кожаные жилеты, — заметил Хенаро, и все слушатели захохотали.
Люсио выпил еще баканары.
— И как же может пейот изменить все это? — спросил Элихио.
— Если б Люсио стал искать защитника, — сказал дон Хуан, — то его жизнь изменилась бы. Я не знаю в точности, как именно, но я уверен, что она стала бы иной.
— Он бросит пить, это ты хочешь сказать? — настаивал Элихио.
— Может быть, он бросил бы. Ему нужно что-то еще помимо самогона, чтобы его жизнь стала удовлетворительной. И это что-то, чем бы оно ни было, может быть предоставлено защитником.
— Тогда пейот должен быть очень вкусным, — сказал Элихио.
— Я бы этого не сказал, — сказал дон Хуан.
— Но как же, черт возьми, можно наслаждаться тем, что невкусно? — спросил Элихио.
— Он дает возможность лучше наслаждаться жизнью, — сказал дон Хуан.
— Но если он невкусный, то как же он может заставить нас лучше наслаждаться жизнью? — настаивал Элихио. — это не имеет смысла.
— Смысл, конечно, есть, — сказал Хенаро с убеждением. — пейот делает тебя сумасшедшим, и, естественно, что ты думаешь, что имеешь лучшее время своей жизни, что бы ты ни делал.
Опять все засмеялись.
— Смысл есть, — продолжал дон Хуан, как ни в чем не бывало, — если вы подумаете о том, как мало мы знаем и как много есть чего видеть. Это брага делает людей безумными. Она подогревает воображение. Мескалито, напртив, обостряет все. Он дает вам возможность видеть все так хорошо. Так хорошо.
Люсио и Бениньо взглянули друг на друга и улыбнулись, как если б они все это уже слышали раньше. Хенаро и Эскуере стали более беспокойными и стали говорить одновременно. Виктор смеялся, покрывая все остальные голоса. Казалось, единственным заинтересованным был Элихио.
— Как может пейот все это сделать? — спросил он.
— В первую очередь, — объяснил дон Хуан, — ты должен захотеть познакомиться с ним. И я думаю, что это самый важный момент. Затем ты должен быть представлен ему, и ты должен встречать его много раз прежде, чем ты сможешь сказать, что знаешь его.
— И что случиться тогда? — спросил Элихио.
Хенаро вмешался:
— Ты будешь лазать по крыше, а жопа останется на земле.
Присутствующие покатились от смеха.
— Что случится потом, полностью зависит от тебя самого, — Продолжал дон Хуан, не теряя контроля над собой. — Ты должен приходить к нему без страха, и мало-по-малу он научит тебя, как жить лучшей жизнью.
Наступила длинная пауза. Мужчины, казалось, устали. Бутылка была пуста. Люсио с явным внутренним сожалением принес и открыл другую.
— У Карлоса пейот тоже является защитником? — спросил Элихио шутливым тоном. — я не узнал бы этого, — сказал дон Хуан.
