Паттерн © 2009
Все права защищены

Путешествие в Икстлан

Я сказал ему, что мое несогласие было не просто банальностью, но оно проистекает из того убеждения, что этот мир и я сам имеем определенную длительность.
Дона Хуана, казалось, забавляли мои попытки придать смысл моим мыслям. Он смеялся, качал головой, почесывал волосы и, наконец, когда я говорил об «определенной длительности», бросил на землю свою шляпу и наступил на нее.
Я кончил тем, что рассмеялся над его клоунадой.
— У тебя нет времени, мой друг, — сказал он. — в этом несчастье человеческих существ. Никто из нас не имеет достаточно времени. И твоя длительность не имеет смысла в этом страшном волшебном мире.
— Твоя длительность лишь делает тебя боязливым, — сказал он. — твои поступки не могут иметь того духа, той силы, той всеохватывающей силы поступков, выполняемых человеком, который знает, что он сражается в своей последней битве на земле. Иными словами твоя длительность не делает тебя счастливым или могущественным.
Я признал, что боюсь думать о том, что я умру, и обвинил его в том, что он вызывает огромное беспокойство во мне своим постоянным разговором о смерти и заботой о ней.
— Но мы все умрем, — сказал он.
Он указал в направлении холмов вдали.
— Там есть нечто, что ожидает меня наверняка, и я присоединюсь к нему также наверняка, но, может быть, ты другой, и смерть не ждет тебя совсем?
Он засмеялся над моим жестом отчаяния.
— Я не хочу думать об этом, дон Хуан.
— Почему?
— Это бессмысленно. Если она ждет меня, то почему я должен об этом заботиться?
— Я не сказал, что ты должен об этом заботиться.
— Что же тогда я должен делать?
— Используй ее, сфокусируй свое внимание на связи между тобой и твоей смертью. Без сожалений, без печали, без горевания. Сфокусируй свое внимание на том факте, что у тебя нет времени, и пусть твои поступки текут соответственно. Пусть каждый из твоих поступков будет твоей последней битвой на земле. Только при таких условиях твои поступки будут иметь законную силу. В этом случае сколько бы ты ни жил, они будут поступками боязливого человека.
— Разве это так ужасно быть боязливым человеком?
— Нет. Это не так, если ты бессмертен. Но если ты собираешься умереть, то у тебя нет времени для того, чтобы быть боязливым просто потому, что твоя боязливость заставляет тебя хвататься за что-либо такое, что существует только в твоих мыслях. Это убаюкивает тебя в то время, как все вокруг спит. Но затем страшный и волшебный мир разинет на тебя свой рот, как он откроет его на каждого из нас. И тогда ты поймешь, что твои проверенные пути совсем не являются проверенными. Быть боязливым не дает нам рассмотреть и использовать нашу судьбу, как судьбу людей.
— Но это неестественно — жить с постоянной мыслью о своей смерти, дон Хуан.
— Наша смерть ждет, и вот этот самый поступок, который мы совершаем сейчас, вполне может быть нашей последней битвой на земле, — ответил он бесстрастным голосом. — я называю его битвой потому, что это сражение, борьба. Большинство людей переходит от поступка к поступку без всякой борьбы и без всякой мысли. Охотник, напротив, отмеряет каждый поступок. И, поскольку он обладает глубоким знанием своей смерти, он совершает поступки взвешено, как если бы каждый поступок был его последней битвой. Только дурак не сможет заметить преимуществ охотника перед окружающими людьми. Охотник оказывает своей последней битве должное уважение, и это естественно, потому что его последний поступок на земле должен быть его лучшим поступком. Это приятно. Это сглаживает грани его испуга.
— Ты прав, — согласился я. — это просто трудно принять.
— Это потребует у тебя многих лет, чтобы убедить себя, потом тебе потребуется еще много лет, чтобы соответственно действовать. Я надеюсь только на то, что у тебя осталось достаточно времени.
— Я пугаюсь, когда ты так говоришь, — сказал я.
Дон Хуан окинул меня взглядом с серьезным выражением на лице.
— Я уже говорил тебе, что это заколдованный мир, — сказал он. — силы, которые руководят людьми, непредсказуемы, ужасны, и, однако, великолепны. Тут есть на что посмотреть.


Hosted by uCoz