Путешествие в Икстлан
Но он. Казалось, не торопился, и я благодушествовал.
Ветер был холодным. Внезапно он сказал, что нам следует встать и забраться на вершину холма и встать там на участке, не поросшем кустами.
— Не бойся, — сказал он. — я твой друг, и я позабочусь о том, чтобы ничего плохого с тобой не случилось.
— Что ты имеешь в виду? — спросил я, встревоженный.
У дона Хуана было крайне неприятное свойство перемещать меня из спокойного благодушествования в испуг.
— Мир очень необыкновенный в это время дня, — сказал он. — вот что я имею в виду. Что бы ты ни увидел, не пугайся.
— Что я такое увижу?
— Я еще не знаю, — сказал он, глядя вдаль в сторону юга.
Он, казалось, не тревожился. Я также смотрел в том же самом направлении.
Внезапно он встрепенулся и указал левой рукой в сторону темного пустынного кустарника.
— Это там, — сказал он, как если бы он чего-то ждал, и оно внезапно появилось.
— Что там? — спросил я.
— Вон оно там, — повторил он. — смотри! Смотри!
Я ничего не видел, просто кусты.
— Теперь оно здесь, — сказал он со спешкой в голосе. — оно здесь.
Неожиданный порыв ветра ударил меня в этот момент, и у меня начало жечь глаза. Я смотрел в ту сторону, о которой говорилось. Там не было абсолютно ничего, только все обычное.
— Я ничего не вижу, — сказал я.
— Ты только что ощутил это, — сказал он. — прямо сейчас. Оно попало в твои глаза и помешало тебе видеть.
— О чем ты говоришь?
— Я намеренно привел тебя на вершину холма, — сказал он. — мы здесь очень заметны, и что-то подходит к нам.
— Что? Ветер?
— Не просто ветер, — сказал он резко. — тебе это может казаться ветром, потому что кроме ветра ты ничего не знаешь.
Я напрягал свои глаза, глядя в пустынные кусты. Дон Хуан стоял молча рядом со мной, а затем пошел в ближайший чапараль и начал отламывать большие ветки от окружающих кустов. Он собрал восемь веток и сделал из них охапку. Он велел мне сделать то же самое и извиниться перед растениями громким голосом за то, что я их калечу.
Когда у нас было две охапки, он велел мне вбежать с ними на вершину холма и лечь на спину между двумя большими камнями. С огромной скоростью он расположил ветки моей охапки так, чтобы они покрыли все мое тело. Затем он таким же образом покрыл самого себя и прошептал сквозь листья, что я должен следить, как так называемый ветер перестанет дуть после того, как мы стали незаметными.
В этот момент, к моему изумлению, ветер действительно прекратил дуть, как предсказывал дон Хуан. Это произошло так постепенно, что я пропустил бы перемену, если бы сознательно не ожидал ее. В течение некоторого времени ветер свистел сквозь листья над моим лицом, а затем постепенно все вокруг нас стихло.
Я прошептал дону Хуану, что ветер перестал, и он прошептал в ответ, что я не должен делать никаких резких звуков и движений, потому что то, что я называю ветром, было совсем не ветром, а чем-то таким, что имеет свою собственную волю и действительно может нас узнать.
От нервозности я засмеялся.
Приглушенным голосом дон Хуан обратил мое внимание на тишину вокруг нас и прошептал, что он собирается встать, и что я должен последовать за ним, сложив ветви осторожно слева от себя. Мы поднялись одновременно. Дон Хуан некоторое время смотрел вдаль в сторону юга, а затем резко повернулся и обратился лицом на запад.
— Ищейка, действительно, ищейка, — пробормотал он, указывая в сторону юго-запада.
— Смотри, смотри! — подтолкнул он меня.
Я смотрел со всей интенсивностью, на какую был только способен. Я хотел увидеть то, что он говорит, но не видел совершенно ничего. Или, скорее, я не видел ничего такого, чего бы я не видел раньше. Там были только кусты, которые шелестели от мягкого ветра.
— Это здесь, — сказал дон Хуан. В этот момент я почувствовал удар ветра прямо в лицо. Казалось, что ветер действительно начал дуть после того, как мы встали. Я не мог в это поверить. Должно было быть какое-нибудь логическое объяснение этому.
Дон Хуан мягко усмехнулся и сказал, чтобы я не утруждал свои мозги, пытаясь подвести под это разумную причину.
