Путешествие в Икстлан
Это очень меня обрадовало. Я понял, что уже больше не потерян и раздумывал о той силе, которую должен был иметь мой олли, чтобы перенести все мое тело за время меньшее, чем взмах ресниц.
Я поблагодарил мальчика и начал уходить. Он осторожно вышел из своего укрытия и погнал своих коз по почти незаметной тропинке. Тропинка, казалось, вела в долину. Я позвал мальчика, и он не убежал. Я пошел к нему, и когда был слишком близко от него, он прыгнул в кусты. Я похвалил его за то, что он так осторожен, и начал задавать ему вопросы.
— Куда ведет эта тропинка? — спросил я.
— Вниз, — сказал он.
— Где ты живешь?
— Там, внизу.
— Там, внизу, много домов?
— Нет, только один.
— Где остальные дома?
Мальчик указал на другую сторону долины с безразличием, свойственным мальчикам его возраста. Затем он со своими козами пошел вниз по тропинке.
— Подожди, — сказал я мальчику. — я очень устал и голоден. Возьми меня к своим.
— У меня нет своих, — сказал маленький мальчик, и это потрясло меня. Я не знаю почему, но его голос заставил меня колебаться. Мальчик, заметив мое колебание, остановился и повернулся ко мне.
— У меня дома никого нет, — сказал он. — мой дядя уехал, а его жена — в поле. Там полно еды, полно. Пойдем со мной.
Я чувствовал почти печаль. Мальчик тоже был фантомом. Тон его голоса и его настойчивость выдали его. Фантомы были повсюду, чтобы захватить меня, но я не боялся. Я все еще был онемевший после своей встречи с олли. Я хотел взбеситься на олли или на фантомов, но каким-то образом я не мог рассердиться, как я обычно это делаю, поэтому я перестал пытаться. Затем я захотел опечалиться, потому что мне понравился этот маленький мальчик, но не смог. Поэтому я бросил это тоже.
Внезапно я сообразил, что у меня есть олли, и что нет ничего такого, что могли бы мне сделать фантомы. Я последовал за мальчиком по тропинке. Другие фантомы быстро выскочили и попытались заставить меня шагнуть в пропасть, но моя воля была сильнее их. Они, должно быть, чувствовали это, потому что перестали осаждать меня. Спустя некоторое время они просто стояли у моей тропы. Время от времени кто-нибудь из них прыгал ко мне, но я останавливал их своей волей. И тогда они перестали беспокоить меня совершенно.
Долгое время дон Хенаро молчал. Дон Хуан взглянул на меня.
— Что произошло после этого, дон Хенаро? — спросил я.
— Я продолжал идти, — сказал он, как само собой разумеющееся.
Казалось, что он кончил свой рассказ, и не было ничего, что он хотел бы добавить.
Я спросил их, почему тот факт, что они предлагали ему пищу был указанием на то, что они фантомы. Он не ответил. Я допытывался дальше и спросил, является ли обычаем среди индейцев племени масатэк отрицать то, что у них есть какая-либо пища, или же быть очень озабоченным всем, что касается пищи.
Он сказал, что тон их голосов, их желание выманить его и та манера, в которой фантомы говорили о пище, были указаниями. И что он знал это из-за того, что его олли помогал ему. Он заверил меня в том, что один он бы не заметил этих тонкостей.
— Эти фантомы были олли, дон Хенаро? — спросил я.
— Нет, они были людьми.
— Людьми? Но ты сказал, что они были фантомами.
— Я сказал, что они больше не были реальными. После моей встречи с олли ничего больше не было реальным.
Долгое время мы молчали.
— Каков был конечный исход этого события, дон Хенаро? — спросил я.
— Конечный исход?
— Я хочу сказать, когда и как ты, наконец, достиг икстлэна?
Оба они тут же расхохотались.
— Так это значит, это для тебя конечный исход? — заметил дон Хуан. — давай тогда скажем это так. Для путешествия Хенаро не было конечного исхода. И н и к о г д а не будет никакого конечного исхода. Хенаро все еще в пути в икстлэн!
Дон Хенаро взглянул на меня пронзительными глазами, а затем повернул голову и посмотрел вдаль в сторону юга.
— Я никогда не достигну икстлэна, — сказал он. Его голос был твердым, но тихим, почти шепотом.
— Однако, в моих чувствах... В моих чувствах мне иногда кажется, что остался лишь один шаг, чтобы достигнуть его.
