Путешествие в Икстлан
Человек знания, с другой стороны, развивает другое кольцо силы. Я назову его кольцом неделания, потому что оно сцеплено с неделанием. При помощи этого кольца он, поэтому, может создавать другой мир.
Молодая официантка принесла нам еду и, казалось, в чем-то нас подозревала. Дон Хуан сказал, что я должен сразу заплатить ей, чтобы показать, что у меня денег хватит.
— Я не виню ее за то, что она не доверяет тебе, — сказал он и расхохотался. — у тебя вид, как из преисподней.
Я заплатил женщине и дал ей чаевые, а когда она оставила нас одних я посмотрел на дона Хуана, стараясь найти способ восстановить порванную нить разговора. Он пришел мне на помощь.
— Твоя трудность заключается в том, что ты еще не развил своего второго кольца силы, и твое тело не знает неделания, — сказал он.
Я не понял того, что он сказал. Мой ум был захвачен прозаическими мыслями. Все, чего я хотел, так это узнать, одевал он на себя пиратский костюм или не одевал.
Дон Хуан не ответил, но раскатисто расхохотался. Я просил его объяснить.
— Но я же только что объяснил тебе, — ответил он.
— Ты имеешь в виду, что не одевал никакой одежды? — сказал я.
— Все, что я сделал, так это прицепил свое кольцо силы к твоему собственному деланию, — сказал он. — ты сам сделал все остальное, так же, как это сделали другие.
— Это невероятно! — воскликнул я.
— Всех нас обучили соглашаться насчет делания, — сказал он мягко. — ты не имеешь ни малейшего представления о той силе, которую такое соглашение несет с собой. Но, к счастью, неделание одинаково чудесно и могущественно, как и та сила.
Я почувствовал неуправляемую судорогу в животе. Между моим собственным опытом и его объяснением пролегала непроходимая бездна. Как последнюю защиту, я, как делал это обычно, выдвинул с оттенком сомнения и недоверия вопрос: «а что если дон Хуан был на самом деле в сговоре с этими юношами, и сам все это подстроил?»
Я изменил тему и спросил его о четырех учениках.
— Ты сказал мне, что они были тенями? — спросил я.
— Правильно.
— Они были олли?
— Нет. Они были учениками человека, которого я знаю.
— Почему ты их назвал тенями?
— Потому что в тот момент они были тронуты силой неделания. А поскольку они не так глупы, как ты, то они сместились в нечто совсем отличное от того, что ты знаешь. По этой причине я не хотел, чтобы ты смотрел на них, т.к. это только причинило бы тебе вред.
У меня не было больше вопросов. Голоден я тоже больше не был. Дон Хуан ел за обе щеки и, казалось, был в отличном настроении. Я, однако, чувствовал себя отверженным. Внезапно огромная усталость овладела мной. Я сообразил, что путь дона Хуана был слишком трудным для меня. Я заметил, что у меня нет данных, чтобы быть магом
— Возможно другая встреча с мескалито, поможет тебе, — сказал он.
Я заверил его, что об этом я думаю меньше всего и что не хочу даже рассматривать подобной возможности.
— Сильные потрясения должны с тобой произойти для того, чтобы ты позволил своему телу получать выгоду от того, чему ты научился, — сказал он.
Я вставил свое мнение, что поскольку я не являюсь индейцем, то у меня действительно нет данных, чтобы вести необычайную жизнь мага.
Возможно, если бы я смог развязаться со всеми затруднениями, то я бы более успешно продвигался в твой мир, — Сказал я. — или если бы я пошел жить с тобой в глуши. Но так как дело обстоит сейчас, тот факт, что я одной ногой стою в одном мире, а другой — в другом, делает меня бесполезным в любом из них.
Он долго смотрел на меня.
— Это твой мир, — сказал он, указывая на деловую улицу за окном. — ты — человек этого мира. И именно там, в том мире, находятся твои угодья. Нет способа убежать от делания нашего мира. Поэтому воин делает то, что превращает свой мир в свои охотничьи угодья. Как охотник, воин знает, что мир сделан для того, чтобы им пользоваться, поэтому он использует каждый кусочек его. Воин подобен пирату, у которого нет запретов в том, чтобы взять и использовать все, что он хочет. Разве что воин никогда не заботится о таких вещах и не чувствует себя ими обиженным за то, что его самого используют и берут.
17.
СТОЯЩИЙ ПРОТИВНИК
Вторник, 11 декабря 1962 года.
