Дар Орла
Я не хотел встречаться с их отцом и в то же время меня одолевало любопытство. Я сказал им, что сам жду кое-кого. При этих словах женщины начали посмеиваться, а затем разразились хохотом. Мужчина тоже всецело отдался хохоту. Я чувствовал себя в глупом положении. Я хотел отсюда убраться. В этот момент показался дон Хуан, и я понял их маневр. Я не находил его забавным.
Мы все поднялись. Они еще продолжали смеяться, когда дон Хуан говорил мне, что эти женщины были востоком, что Кармела — сталкер, а Гермелинда — сновидящая и что Висенте является воином-ученым и его старейшим компаньоном.
Когда мы покидали площадь, к нам присоединился еще один человек — высокий, темный индеец, его возраст был, вероятно, больше 40 лет. Он был одет в джинсы и ковбойскую шляпу. Выглядел он ужасно сильным и мрачным. Дон Хуан представил его мне как Хуана Туму, курьера и помощника в изысканиях Висенте.
Мы прошли несколько кварталов до ресторана. Женщины держали меня между собой. Кармела сказала, что надеется, что я не обиделся на их шутку, так как у них был выбор прямо представиться мне или подурачить меня немного.
К последнему варианту их склонило мое снобистское к ним отношение и то, что я повернулся к ним спиной и даже хотел пересесть на другую скамейку.
Гермелинда добавила, что следует быть предельно смиренным и не иметь ничего, что требовалось бы защищать, — даже собственную личность. Собственная личность должна быть защищенной, но не защищаемой. Проявляя к ним высокомерие, я не был защищенным, а просто защищался.
Я был в склочном настроении. Их маскарад вышиб меня из колеи. Я стал спорить, но прежде, чем успел высказать свое мнение, ко мне подошел дон Хуан. Он сказал женщинам, что им следует простить мою задиристость, так как нужно очень много времени, чтобы счистить те отбросы, которые прилипают к светящемуся яйцу в мире.
Хозяин ресторана, куда мы пришли, знал Висенте и приготовил нам изысканный завтрак. Все были в прекрасном настроении, но я никак не мог освободиться от своего недовольства. Тогда, по просьбе дона Хуана, Хуан Тума начал рассказывать о своих путешествиях. Он был очень детален. Я был загипнотизирован его сухими отчетами о вещах, выходивших за границы моего понимания. Мне наиболее захватывающим показалось его описание неких лучей света или энергии, которые, пересекаясь, постоянно держат в точке пересечения землю. Он сказал, что эти лучи не колеблются и не изменяются, как вообще все во вселенной, но фиксированы в определенном порядке. Этот порядок совпадает с сотнями точек светящегося тела. Гермелинда поняла так, что все эти точки находятся в нашем физическом теле, но Хуан Тума объяснил, что поскольку светящееся тело относительно велико, некоторые из точек удалены чуть ли не на метр от физического тела. В каком-то смысле они вне нас, но в то же самое время это не так: они находятся на периферии нашей светимости и, таким образом, все еще относятся к общему телу. Самая важная из этих точек находится в 30 см от живота, на 40 вправо от воображаемой линии, идущей прямо вперед. Хуан Тума сказал нам, что это центр сбора второго внимания и что этим центром можно манипулировать, мягко похлопывая воздух ладонями рук. Слушая Хуана Туму, я забыл о своем гневе.
Моей следующей встречей с миром дона Хуана был запад. Он пространно меня предупредил, что встреча с западом — наиболее важное событие, потому что именно западу решать так или иначе, что я буду делать впоследствии. Он также насторожил меня, сказав, что это будет испытанием, особенно для меня, поскольку я такой негибкий и чувствую себя столь важной персоной. Он сказал, что к западу естественно приближаться в сумерках — время дня, трудное само по себе, и что его воины запада очень могущественны, отважны, но временами безумны. В то же самое время я встречусь там с мужским воином, который является человеком за сценой. Дон Хуан призывал меня сохранять крайнюю осторожность и крайнее терпение, потому что там женщины не только безумствовали временами, но как они, так и тот мужчина являлись самыми могущественными воинами, каких он когда-либо знал.
