Паттерн © 2009
Все права защищены

Дар Орла

Она пересекает эти линии ежедневно, но то, что она сумасшедшая, делает ее безразличной, даже туповатой, поэтому Элихио помог мне пересечь эти линии, считая, что я более разумна, но я оказалась такой же тупой. Элихио хочет, чтобы мы вспомнили нашу левую сторону. Соледад говорила мне, что левая сторона — это линия, параллельная той, на которой мы сейчас живем. Потому что, если он хочет, чтобы мы вспомнили, мы должны были там побывать, и не в сновидении. Вот почему все мы время от времени несем какую-то чертовщину.
Ее заключения были логичными, учитывая те исходные данные, которыми она располагала. Я знал, о чем она говорит. Эти случайные, необоснованные воспоминания отдавали реальностью повседневной жизни, и тем не менее, мы не способны были для них найти ни временной последовательности, ни хоть какого-нибудь промежутка в непрерывной последовательности наших жизней.
Горда села, откинувшись на кровать. В ее глазах была измученность.
— Что меня беспокоит, так это вопрос, что делать, чтобы найти это место силы, — сказала она, — без этого места нет возможности для нашего путешествия.
— Что меня заботит, так это то, куда я собираюсь везти всех вас и что я собираюсь там с вами делать.
— Соледад говорила мне, что мы поедем на север до самой границы, — сказала Горда. — а некоторые из нас, пожалуй, еще дальше на север. Но ты не поедешь с нами. У тебя другая судьба.
Горда на минуту задумалась. Ее лицо скривилось от попытки привести мысли в порядок.
— Соледад сказала, что ты возьмешь меня, чтобы я выполнила свое предназначение. Я — единственная из всех нас, кто находится на твоем попечении.
Должно быть, по моему лицу разлилась тревога. Она улыбнулась:
— Соледад сказала мне также, что ты закрыт заглушкой, — продолжала Горда, — но что иногда ты бываешь нагвалем. Все остальное время, по словам Соледад, ты подобен сумасшедшему, у которого временами проясняется сознание, а затем он опять возвращается к своему безумию.
Донья Соледад подыскала очень подходящие слова, чтобы описать меня, такие, которые я мог понять. Должно быть, по ее мнению, у меня был такой проблеск сознания, когда я знал, что пересек параллельные линии. Тот же самый момент, однако, по моим собственным стандартам, был самым абсурдным. Мы с доньей Соледад были явно на разных уровнях мышления.
— Что еще она говорила тебе? — спросил я.
— Она говорила, что я должна заставить себя вспомнить, — сказала Горда. — она совсем выдохлась, пытаясь поднять на поверхность мою память, именно поэтому она не могла поподробнее заняться тобой.
Горда поднялась. Она была готова к выходу. Я повел ее прогуляться по городу. Она, казалось, была очень счастлива. Она ходила с места на место, наблюдая за всем, насыщая свои глаза миром. Дон Хуан давал мне такую картину. Он говорил, что воин ждет и что он знает, чего он ждет, а пока он ждет, то насыщает свои глаза миром. Для него окончательное выполнение задачи воина было радостью. В тот день в оасаке Горда следовала учению дона Хуана буквально.
В конце дня после захода солнца мы уселись на скамейке дона Хуана. Первыми показались Паблито, Бениньо и Жозефина, а через несколько минут к нам присоединились и остальные трое. Паблито уселся между лидией и Жозефиной, положив свои руки им на плечи. Они опять переоделись в свою старую одежду.
Горда поднялась и начала рассказывать им о месте силы.
Нестор рассмеялся над ее словами и остальные к нему присоединились.
— Никогда больше ты не заставишь подпасть нас под твое начальство, — сказал Нестор. — мы свободны от тебя. Прошлой ночью мы пересекли границы.
Горду это не затронуло, но остальные рассердились. Я громко сказал, что хочу поподробнее узнать о тех границах, которые мы пересекли прошлой ночью. Нестор объяснил, что это относится только к ним. Горда не согласилась. Казалось, они были на грани схватки. Я отвел Нестора в сторону и велел ему рассказать о границах.
— Наши чувства создают границы вокруг чего угодно, — сказал он. — чем больше мы любим, тем сильнее границы. В данном случае мы любили свой дом.


Hosted by uCoz