Сказки о силе
Я увидел, что дон Хуан стоит надо мной и смеется в то время как мое тело безошибочно ощущало вес и давление другого тела поверх меня, почти пригвоздившее меня к земле. Дон Хуан вытянул руку и помог мне подняться. Моим телесным ощущением было то, что он поднимает два тела. Он понимающе улыбнулся и прошептал, что никогда нельзя поворачиваться налево, когда смотришь на нагваль. Он сказал, что нагваль смертельно опасен и что нет необходимости делать риск более опасным, чем он уже есть. Затем он мягко перевернул меня и обратил лицом к огромному эвкалипту. Наверное это было самое старое дерево здесь. Его ствол был почти вдвое толще, чем у любого другого. Он указал глазами на вершину. Дон Хенаро сидел на ветке. Он был лицом ко мне. Я мог видеть его глаза как два огромные зеркала, отражающие свет. Я не хотел смотреть, но дон Хуан настаивал, чтобы я не отводил глаза. Очень повелительным шепотом он приказал мне моргать и не поддаваться испугу или индульгированию.
Я заметил, что если я постоянно моргаю, то глаза дона Хенаро не кажутся такими пугающими. Только тогда, когда я смотрю пристально, взгляд его глаз становится сводящим с ума.
Он сидел на корточках на ветке долгое время. Затем совершенно не двигаясь телом, он спрыгнул на землю и приземлился в том же самом положении на корточках в четырех метрах от меня. Я наблюдал полную последовательность его прыжка и знал, что я воспринял больше, чем мои глаза позволили мне ухватить. Дон Хенаро не прыгнул в действительности. Казалось, что-то толкнуло его сзади и заставило его скользить по параболической кривой. Ветка, на которой он примостился была, пожалуй, метрах в тридцати над землей, а дерево располагалось метрах в 50 от меня. Таким образом его тело должно было описать параболу и приземлиться там, где оно это сделало. Но сила, необходимая, чтобы покрыть такое расстояние, не была продуктом мышц дона Хенаро. Его тело было «сдуто» с ветки на землю. Какой-то момент я мог видеть подошвы его ботинок и зад его тела, описывающий параболу. Затем он мягко приземлился хотя его вес разбил сухие комки почвы и даже поднял немного пыли.
Дон Хуан засмеялся позади меня. Дон Хенаро поднялся, как если бы ничего не случилось, и потянул за рукав моей рубашки, чтобы дать мне знак, что мы уходим.
Никто не говорил до дома дона Хенаро. Я чувствовал в себе собранность и ясность. Пару раз дон Хуан останавливался и осматривал мои глаза, заглядывая в них. Он казался удовлетворенным. Как только мы прибыли, дон Хенаро ушел за дом. Было еще начало дня. Дон Хуан сел на пол около двери и указал место, где сесть мне. Я был утомлен. Я лег и выключился как свет.
Я проснулся, когда дон Хуан потряс меня. Я попытался посмотреть время, но моих часов не было. Дон Хуан вынул их из кармана рубашки и вручил мне. Был час дня. Я взглянул вверх, и наши глаза встретились.
— Нет, тут нет объяснений, — сказал он отворачиваясь от меня, — можно быть только свидетелем нагваля.
Я обошел дом, разыскивая дона Хенаро. Его там не было. Я вернулся назад к фасаду. Дон Хуан приготовил мне поесть. После того, как я кончил есть, он начал говорить.
— Когда имеешь дело с нагвалем, никогда не следует смотреть на него прямо, — сказал он. — ты смотрел на него пристально этим утром, и поэтому из тебя ушли все соки. Единственный способ, как можно смотреть на нагваль, так это как если бы он был обычным явлением. Следует моргать, чтобы прервать пристальный взгляд. Наши глаза — это глаза тоналя, или пожалуй, более точным будет сказать, что наши глаза были выдрессированы тоналем. Поэтому тональ считает их своими. Одним из источников твоего замешательства и неудобства является то, что твой тональ не отступается от твоих глаз. В тот день, когда он это сделает, твой нагваль выиграет великую битву. Твоей помехой или лучше сказать помехой каждого, является стремление подстроить мир согласно правилам тоналя. Поэтому каждый раз, когда мы сталкиваемся с нагвалем, мы сходим с дороги, чтобы сделать наши глаза застывшими и бескомпромиссными. Я должен взывать к той части твоего тоналя, которая понимает эту дилемму, и ты должен сделать усилие, чтобы освободить свои глаза.
