Учение Дона Хуана
Стоит человеку наступить на зерно или хотя бы к нему прикоснуться – и колдовство начинается.
– Чтопроисходит с зерном, если к нему прикоснуться?
– Вся его сила переходит в человека, зерно опустошается. Это уже совсем другое зерно – его можно оставить на месте колдовства, а можно выбросить, не важно. Лучше всего, если его склюет птица.
– А если птица склюет зерно до того, как к нему прикоснется человек?
– Ну, таких глупых птиц не бывает! Они держатся от зерна силы подальше.
Дон Хуан описал очень сложную процедуру, посредством которой получают такие зерна.
– Только помни, что зернышко – всего навсего орудие, а не гуахо! – предостерег он. – Когда усвоишь суть этого различия, тогда поймешь очень многое. Но если переоценишь орудия, останешься в дураках.
– Что сильнее: предметы силы или гуахо? – спросил я.
Дон Хуан презрительно усмехнулся, но ответил по прежнему терпеливо.
– Зернышки, кристаллы и перья – игрушки по сравнению с гуахо! – сказал он. – Предметы силы необходимы только тому, у кого нет гуахо. Стараться их приобрести – напрасная трата времени, особенно для тебя. Старайся обрести гуахо; когда это произойдет, ты.поймешь все то, о чем я сейчас говорю. Предметы силы – безделушки!
– Пойми меня правильно, дон Хуан, – запротестовал я. – Я ничего не имею против гуахо, но я хочу узнать обо всем побольше. Ты ведь сам говорил, что знание – сила.
– Нет! – возразил он. – Сила зависит от того, каким знанием ты обладаешь. Какой смысл знать то, что бесполезно?
В системе воззрений дона Хуана приобретение гуахо означало, по сути дела, использование состояний необычной реальности, порождаемых галлюциногенными растениями. Он считал, что, сосредоточившись на этих состояниях и опуская иные аспекты знания, которому он меня учил, я обрету верное понимание тех необычных явлений, с которыми мне довелось столкнуться.
Поэтому свою книгу я разбил на две части. В первой части содержатся отрывки из полевых записей, относящиеся к состояниям необычной реальности, которые я испытал за время своего ученичества. Записи расположены так, чтобы сохранить последовательность повествования, хронологический порядок в них соблюден не всегда. Обычно я прибегал к записям через несколько дней после того, как испытал очередное состояние необычной реальности, чтобы описать его спокойно и объективно. А вот беседы с доном Хуаном я записывал немедленно, в результате чего разговор о пережитом мной состоянии предшествует порой описанию этого состояния.
Мои полевые записи отражают субъективную версию того, что я пережил, находясь в состоянии необычной реальности, и совпадают с тем, что я рассказывал дону Хуану, требовавшему от меня точного и исчерпывающего описания малейших подробностей. В своих воспоминаниях я добавил ряд второстепенных деталей, чтобы полнее воспроизвести состояния необычной реальности, особое внимание сосредоточив на своих ощущениях. Мои полевые записи затрагивают также суть системы воззрений дона Хуана. Чтобы избежать повторений, я сократил записи наших продолжительных бесед.
