Активная сторона бесконечности
Она тоже была очень спортивной, но в грубом, здоровом смысле. Она могла ударить кулаком, как мужчина, и пнуть ногой, как мул. Из внимания к Патриции я делал такую же работу по дому для родителей Сандры, как и для родителей Патриции: чистил бассейн, сгребал листья с газона, выносил мешки с мусором и сжигал бумаги и горючий мусор. Это было то время в Лос-Анджелесе, когда из-за частных мусоросжигателей увеличилось загрязнение воздуха. Может быть, из-за того, что эти молодые женщины были рядом, или из-за их непринужденности, но в конце концов я без ума влюбился в них обеих. Я обратился за советом к очень странному молодому человеку, который был моим другом: Николасу Ван Хутену. У него были две подружки, и он жил с ними обеими, казалось, в состоянии совершенного блаженства. Он начал с того, что дал мне, по его словам, самый простой совет: как вести себя в кино с двумя подружками. Он сказал, что каждый раз, когда он ходил в кино с двумя своими подружками, он всегда сосредоточивал все свое внимание на той, которая сидела слева. Вскоре две девушки шли в уборную, и когда они возвращались, он просил их поменяться местами. Анна садилась там, где сидела Бетти, и ни одна из них не была обижена. Он заверил меня, что это первый шаг в продолжительном процессе привыкания девушек к принятию ситуации трио как само собой разумеющейся; Николас был довольно старомодным и использовал избитое французское выражение: menage a trois.
Я последовал его совету и пошел в кино немых фильмов на Фэрфакс-авеню в Лос-Анджелесе с Патрицией и Сэнди. Я посадил Патрицию слева от себя, и одарил ее всем своим вниманием. Они пошли в уборную, и я попросил их поменяться местами, когда они вернулись. Потом я начал делать то, что посоветовал Николас Ван Хутен, но Патриция не собиралась мириться с такими шутками. Она встала и вышла из кино, оскорбленная, униженная и в дикой ярости. Я хотел побежать за ней и извиниться, но Сандра остановила меня.
— Пусть идет, — сказала она с ядовитой улыбкой. — Она уже большая девочка. У нее достаточно денег, чтобы взять такси и добраться до дома. Я поддался ей и остался в кино, целуя Сандру довольно нервно и с чувством вины. Посреди страстного поцелуя я почувствовал, что кто-то тянет меня назад за волосы. Это была Патриция. Наш ряд сидений был не закреплен и наклонился назад. Спортивная Патриция успела выпрыгнуть перед тем, как наши сиденья с грохотом свалились на ряд сидений за нами. Я услышал испуганные крики двух зрителей, которые сидели в конце ряда возле прохода. Подсказка Николаса Ван Хутена оказалась никуда не годной. Патриция, Сандра и я возвратились домой в полном молчании. Мы уладили наш конфликт под кучу нелепых обещаний, слез, по полной программе. Результатом наших трехсторонних отношений было то, что в конце концов мы довели себя до предела. Мы не были готовы к такой задаче. Мы не знали, как решить проблемы привязанности, морали, долга и норм общества. Я не мог оставить ни одну из них ради второй, а они не могли оставить меня. Однажды, к пиковой точке огромной внутренней бури, из чистого отчаяния все мы трое сбежали в разных направлениях, чтобы больше никогда не встречаться. Я чувствовал себя опустошенным. Что бы я ни делал, это не могло стереть их след в моей жизни. Я уехал из Лос-Анджелеса и занялся бесконечными делами, пытаясь утихомирить свою тоску. Ничуть не преувеличивая, я могу искренне сказать, что я попал в муки ада; мне казалось, что я никогда из них не выберусь. Если бы не влияние дона Хуана на меня и мою жизнь, я бы никогда не вынес моих личных демонов. Я сказал дону Хуану, что я знаю, что, даже если какие-то мои поступки неправильны, я не имею права вовлекать таких чудесных людей в такие подлые, глупые авантюры, к которым я совершенно не готов.
— Неправильным было то, — сказал дон Хуан, — что вы трое были законченными эгоманьяками. Ваша собственная важность почти уничтожила вас. Когда нет собственной важности, есть только чувства. — Окажи мне услугу, — продолжал он, — и выполни простое и недвусмысленное упражнение, которое может значить для тебя все: удали из своей памяти об этих двух девушках все свои высказывания самому себе, например: «Она сказал мне это или то, и она закричала, и вторая закричала, и, БОЖЕ МОЙ!..», а останься на уровне своих чувств.
